Надо начинать придумывать названия, чтоле

[Litexp]

Фэндом: Блич
Персонажи: Кира, Шухей, Ичимару.
Рейтинг: PG-13 за подразумеваемое
Саммари: В рамках обмена кирошухеями с Leyana. Переход от кирогина к шухеекиру, о да.
Дисклеймер: текст как единое целое - мой, персонажи - Куботайтовы.

Оригинал с комментариями здесь.

Капитан - он... ну, он капитан. Собственник, жадный до прикосновений и эмоций. Когда Ичимару того желает, Кире кажется, что он - самое нужное капитану в данный конкретный момент существо. Сложно сопротивляться такому. Жаркая оглушающая властность, опасная, как лезвие бритвы в деревянной периле - не угадаешь, когда вдруг блеснет и рассечет руку до кости, - вот, что такое его капитан. Всегда на грани. Первоклассный игрок, чьи цели неясны, а ходы непредсказуемы.
Он говорит: "мой" и выпутывает Киру из одежды за пару поцелуев, а после - одевается и уходит. Не отпускает на ночь домой, обнимая до рассвета, а следующим вечером недоуменно поднимает бровь в ответ на вопросительный взгляд и вполне официально отправляет своего офицера отсыпаться, коли работу закончил. Нарочно притягивает к себе и чуть ли не обнимает, когда мимо проходит волком на такое смотрящий Хисаги - и безжалостно высмеивает любые попытки самого Киры подойти поближе.
А Шухей на них и правда волком глядит, чуть ли не исподлобья, и на вопросы капитана третьего отряда отвечает сухо и чуть ли не дерзко, хоть и в рамках допустимого. Ичимару это забавляет, а Кире смотреть больно, тем более, что при нем семпай эту тему вовсе не поднимает - только смотрит угрюмо, да при встречах отсаживается подальше, чего за ним отродясь не водилось, и Кира все никак не может перестать думать, что внимание капитана того не стоит.
Ведь семпай - это семпай. Старый напарник, с которым порой сложно понять, где заканчиваешься ты, а где начинается он - настолько сработались и сроднились за прошедшие годы. Хисаги - тоже собственник, но иного рода. Шуршащее ровное тепло, уверенность, надежность - вот, что такое Шухей. И дело даже не в том, что в бою ему можно верить, как самому себе, и что собственный отряд он ведет крепкой рукой, а из любой передряги сам пропадет - но тебя вытащит на своих двоих... просто он делает то, во что верит, и верит в то, что говорит. А еще он Киру знает со всеми его заморочками - и себя узнать дает так же, и нисколько эти взаимные заморочки им не мешают.

А с капитаном вместе быть - и сладко, и горько. Счастье моментов близости густо замешано на тоске от понимания: для Ичимару он - удобен и забавен, не более. Это здорово треплет нервы, и когда однажды капитан возвращается уже под вечер из пятого отряда, сильно раздраженный и чуть ли не взъерошенный, и в ответ на осторожный вопрос: "У вас все в порядке, тайчо?" - чуть ли не шипит: "Не твое дело. Не пытайся изображать заботливую жену, Изуру, мы просто спим вместе", - Кира не выдерживает. Извиняется и тихо уходит, и проводит бессонную ночь на той самой крыше в компании бутылки вина и стопки бумаги, оплакивая свою скончавшуюся наконец в тяжких муках глупую надежду перейти черту, которой окружил себя капитан.
К утру потрепанный, но вполне дееспособный лейтенант спокоен и впервые за менос знает сколько дней не забивает себе голову ненужными мыслями: стоит что-то решить - и жалеть об этом решении уже нет смысла. На третий день капитан замечает неладное... сложно не заметить, когда на недвусмысленное предложение зайти вечером слышишь спокойное и четкое "нет".
Обиделся? Нет, он вовсе не обиделся. Не в этом дело. Просто Кира жадный: ему мало быть рядом. Хочется - чтобы вместе, и без зеркальных стенок между, а капитану ведь это совсем не нужно. Ичимару злится, не верит, язвит, а под конец переходит на такую едкую официальность, что Шинсо в действии кажется легкой участью... Кира только вздыхает, смотрит виновато и грустно, да надеется, что надолго капитана не хватит. Он по-прежнему верный лейтенант и восхищенный ученик. Но отныне - не более.

Где-то через неделю, на пьянке по поводу очередного повышения Абарая, Кира подходит к старательно сторонящемуся его Хисаги - теперь у него вновь есть это право. Подходит, садится рядом, а когда Шухей буркает, что нужно проветриться, идет за ним и уже на улице аккуратно перегораживает путь, вынуждая отступить к стене.
- Тебе не надоело от меня бегать, семпай?
- С чего мне такими глупостями страдать?
Хисаги выворачивается и готов уйти, и не силой же его в самом деле удерживать, но к счастью, тихое: "Шухей, пожалуйста" - все же останавливает и заставляет обернуться. Кира смотрит устало, а Шухей - почти зло, против воли: за всю нервотрепку последних месяцев, когда Ичимару постоянно носом тыкал: не твое, упустил, кусай теперь локти, Хисаги-кун.
- Ну что ты от меня хочешь, Изуру?! Поссорились вы, что ли?
- Нет, не поссорились.
Шухей не успевает ничего ответить, но должно быть, по лицу видно, потому что Кира быстро добавляет:
- Да разошлись мы, Шухей, расстались, ну что ты так реагируешь? Так что прекрати уже эти игры в прятки, пожалуйста... Шухей... эй. Ты не мог бы не так откровенно радоваться?
Улыбка только шире расползается, и сейчас кажется, что все же слишком много Хисаги успел уже сегодня выпить.
- Прости.
- Что?
- Не могу... ты же серьезно?
Кира печально вздыхает и жалуется пролетающему мимо мотыльку:
- Вот так вот готовишься, слова подбираешь, а в итоге дальше первого предложения и слушать тебя никто не слушает...
- Кира, менос тебе в пятку! Прекрати издеваться!
- Я не издеваюсь, семпай, а вот менос в пятке - более чем неприятно. За что ты так?
Шухей даже не трудится отвечать на это - молча ждет ответа, - и Кира правда прекращает.
- Серьезно. Так что, мир?
И не успевает следующий вдох сделать, как оказывается в объятиях Шухея - тот все так же молча сгребает его в охапку, прижимает к себе и как будто не собирается отпускать. Кира сперва напрягается было, а потом вздыхает и осторожно запутывает пальцы в жестких волосах - таких непохожих на мягкие капитанские и таких знакомо шухеевских, - и успокаивающе гладит ладонью второй руки по спине.
- Ты не слишком торопишь события, семпай?
Тот яростно мотает головой, и Кира не успевает отреагировать, невольно дергая Шухея за волосы. Тот тихонько охает и уже вслух отвечает:
- А мне кажется, что я страшный тормоз.
- Не совсем справедливое за...
- Но я исправлюсь.
Это звучит мечтательно и почему-то чуточку угрожающе. Кира закрывает глаза и улыбается с явственным облегчением. Главное сделано, а с прочим у них еще будет время разобраться.